Ситуация, создавшаяся вокруг коронавируса COVID-19, так или иначе, затронула уже всех. И ощутимо ударила по бизнесу: сокращается производство, срываются поставки, задерживаются выплаты. Как следствие, нарушаются договорные обязательства. Специально для Новострой-М Денис Артемов, партнер юридической фирмы Via lege, рассказал о том, как пандемия повлияла на рынок жилья с правовой точки зрения.
11.03.2020 года Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) официально признала вспышку коронавируса COVID-19 пандемией.
Почти сразу, сначала на территории столицы (Указом Мэра Москвы от 14.03.2020 года № 20-УМ), а затем и на территории Московской области (Постановлением Губернатора Московской области от 23.03.2020 года № 136-ПГ), было установлено, что распространение новой коронавирусной инфекции является чрезвычайным и непредотвратимым обстоятельством, носящим характер непреодолимой силы (форс-мажор).
Безусловно, создавшееся положение вещей не обойдет такие сферы деятельности, как долевое строительство, ипотечное кредитование и связанные с ними страховые договоры.
Многих волнует вопрос, можно ли сослаться на форс-мажор как на причину нарушения договорных обязательств, и при этом избежать ответственности? Для начала стоит отметить, что определение форс-мажора в законодательстве не отличается точностью.
Согласно ст. 416 Гражданского кодекса РФ обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает.
В соответствии со ст. 401 Гражданского кодекса РФ непреодолимая сила (форс-мажор) определяется как чрезвычайные и непреодолимые при данных условиях обстоятельства. Подчеркивается, что к обстоятельствам непреодолимой силы не относятся нарушение обязанностей со стороны контрагентов, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие необходимых денежных средств.
Верховный суд РФ в Постановлении от 24.03.2016 года № 17 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств» дополнил и конкретизировал эти признаки.
В частности, суд указал, что признаком чрезвычайности является исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях. При этом обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий.
Следуя норме ст. 401 Гражданского кодекса РФ, Верховный суд еще раз подчеркнул, что не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.
Здесь нужно сказать, что согласно юридической терминологии, «должник» – это обязанная сторона по любому договору, не только кредитному или займа, а кредитор – любое лицо, имеющее согласно договору право требовать исполнение обязательства.
Также Верховным судом разъяснено, что наступление обстоятельств непреодолимой силы само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали, то есть установил принцип временной соразмерности.
Иными словами, форс-мажор по длящимся обязательствам означает соразмерное увеличение сроков исполнения обязательств, а не полное их прекращение. Последнее возможно только в случаях, когда длительность форс-мажорных обстоятельств делает бессмысленным дальнейшее исполнение договора.
Наконец, Верховный суд обязал должника принять все разумные меры для уменьшения ущерба, причиненного кредитору обстоятельством непреодолимой силы, в том числе – уведомить кредитора о возникновении такого обстоятельства, а в случае неисполнения этой обязанности – возместить кредитору причиненные этим убытки.
Таким образом, из норм закона и правоприменительной практики можно вывести следующие обязательные условия форс-мажора.
1. Чрезвычайность и непреодолимость.
Оба эти признака на территории Москвы и Московской области уже презюмированы Указом Мэра Москвы от 14.03.2020 года № 20-УМ и Постановлением Губернатора Московской области от 23.03.2020 года № 136-ПГ.
2. Причинно-следственная связь.
Стороне, которая ссылается на форс-мажор, необходимо доказать, что нарушение напрямую связано с экстренной ситуацией из-за COVID-19, например – вынужденным простоем рабочих на стройке из-за карантинных мероприятий (по договорам долевого участия), отсутствием выплат заработной платы в связи с закрытием офисов (по кредитным договорам), а не просто абстрактно ссылаться на распорядительные документы властей.
3. Соразмерность по времени.
Если режим повышенной готовности займет три месяца, то нельзя мотивировать обстоятельствами непреодолимой силы многолетнюю задержку строительства или полный отказ платить по ипотечному договору.
4. Обязательное письменное уведомление другой стороны договора о форс-мажоре.
При неисполнении этого обязательства сторона в любом случае обязана возместить убытки, причиненные вследствие форс-мажора, другой стороне.
5. Форс-мажором не может являться нарушение обязанностей со стороны контрагентов юридического лица, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие необходимых денежных средств.
Стоит отметить, что официальные правительственные регуляторы, такие, как Центральный Банк РФ, следуют общей политике властей по признанию пандемии форс-мажором. Правда, их мнение пока носит исключительно диспозитивный и рекомендательный характер.
Так, 20.03.2020 года ЦБ РФ принял решение в условиях пандемии коронавирусной инфекции реализовать комплекс мер, направленных на защиту интересов пострадавших от пандемии и доступность платежей для населения, а также на адаптацию финансового сектора к действию ограничительных мер по борьбе с эпидемией.
ЦБ РФ рекомендовал кредитным организациям, микрофинансовым организациям, кредитным потребительским кооперативам реструктурировать задолженность, не назначать пени и штрафы по кредитам (займам), предоставленным заемщикам — физическим лицам, в случае предоставления заявления и официального подтверждения о наличии коронавирусной инфекции у такого заемщика.
Кроме того, кредитным организациям и микрофинансовым организациям рекомендовано в период до 30.09.2020 года в случае нарушения заемщиком — физическим лицом обязательств по договору не обращать взыскание на недвижимое имущество, являющееся обеспечением по требованиям. Для этого от заемщика потребуется предоставление официального заявления и медицинской справки о наличии коронавирусной инфекции.
В отношении договоров страхования, связанных с ипотекой, ЦБ РФ рекомендует страховым организациям удовлетворять заявления страхователя о продлении срока урегулирования страховых случаев, отсрочке платежа по договорам добровольного страхования.
Страховым компаниям также рекомендовано не начислять неустойку (штраф, пени) и не применять иных последствий за ненадлежащее исполнение договора добровольного страхования в течение периода временной нетрудоспособности страхователя. Все это опять-таки возможно при наличии официального диагноза коронавирусной инфекции.
Как видим, речи о полной отмене кредитных обязательств или страховых взносов никто не ведет, предусмотрены лишь некоторые послабления для заемщиков и страхователей, обязательным условием которых выступает официально подтвержденный диагноз COVID-19. Кстати, на этом фоне многие российские банки, наоборот, начали повышать ставки по ипотеке и вкладам.
Что касается долевого строительства, то здесь пока отсутствуют какие-либо официальные разъяснения. Как бы то ни было, но в дальнейшем все спорные вопросы по форс-мажору предстоит решать судам. И здесь необходимо отметить, что судебная практика по пандемии в России не наработана – ведь такое событие, к счастью, случается не каждый год.
Однако уже сейчас можно с уверенностью сказать, что доказать факт нарушения договора из-за обстоятельств непреодолимой силы – дело непростое, и вряд ли стоит расценивать COVID-19 как всеобщую индульгенцию. Дело в том, что попытки трактовать те или иные обстоятельства как исключительные и находящиеся вне разумного контроля сторон предпринимались и ранее.
Как пример можно привести Определение Верховного Суда РФ от 13.09.2016 года № 18-КГ16-102 или Определение Конституционного Суда РФ от 26.05.2016 года № О-1019, которыми завершились многолетние споры между банками и валютными ипотечниками.
Последние пытались доказать, что стремительный рост курса доллара и многократное умножение их задолженности перед банками вызвано мировым финансовым кризисом, следовательно – находятся вне разумного контроля сторон и являются существенным изменение обстоятельств. Если бы это удалось, можно было бы потребовать перерасчета многократно возросшей задолженности исходя из первоначального курса, установленного ЦБ РФ на дату заключения кредитного договора, чем многократно снизить свой долг.
Высшие суды страны в ответ указали, что сами заемщики приняли на себя риск роста курса доллара, речи о существенном изменении обстоятельств быть не может, и граждане потерпели фиаско.
Строго говоря, с юридической точки зрения правовая подоплека этих судебных решений немного отличается от форс-мажора. Только вот логика судов по COVID-19 вполне может оказаться такой же.
Читайте также
«Никаких эмоций, только холодный расчет» – как пандемия и кризис повлияли на работу застройщиков и поведение покупателей
Чем слабее рубль, тем сильнее ажиотаж на рынке новостроек – взгляд застройщика
Автор: Денис Артемов специально для Новострой-М
Дата публикации 26 марта 2020
